Неточные совпадения
Он даже забыл, где был, и, не слушая того, что говорилось, не спускал
глаз с удивительного
портрета.
У круглого стола под лампой сидели графиня и Алексей Александрович, о чем-то тихо разговаривая. Невысокий, худощавый человек с женским тазом, с вогнутыми в коленках ногами, очень бледный, красивый, с блестящими, прекрасными
глазами и длинными волосами, лежавшими на воротнике его сюртука, стоял на другом конце, оглядывая стену с
портретами. Поздоровавшись с хозяйкой и с Алексеем Александровичем, Степан Аркадьич невольно взглянул еще раз на незнакомого человека.
Чтоб докончить
портрет, я скажу, что у него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие
глаза; о
глазах я должен сказать еще несколько слов.
Гораздо легче изображать характеры большого размера: там просто бросай краски со всей руки на полотно, черные палящие
глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ — и
портрет готов; но вот эти все господа, которых много на свете, которые с вида очень похожи между собою, а между тем как приглядишься, увидишь много самых неуловимых особенностей, — эти господа страшно трудны для
портретов.
Оба приятеля, рассуждавшие о приятностях дружеской жизни, остались недвижимы, вперя друг в друга
глаза, как те
портреты, которые вешались в старину один против другого по обеим сторонам зеркала.
Всегда скромна, всегда послушна,
Всегда как утро весела,
Как жизнь поэта простодушна,
Как поцелуй любви мила,
Глаза как небо голубые;
Улыбка, локоны льняные,
Движенья, голос, легкий стан —
Всё в Ольге… но любой роман
Возьмите и найдете, верно,
Ее
портрет: он очень мил,
Я прежде сам его любил,
Но надоел он мне безмерно.
Позвольте мне, читатель мой,
Заняться старшею сестрой.
И, как с
портрета, написанного искусным художником,
глаза эти следили за Климом неуклонно, с какой бы точки он ни смотрел на древний, оживший
портрет.
Несколько секунд посмотрев на него смущающим взглядом мышиных
глаз, он пересел на диван и снова стал присматриваться, как художник к натуре, с которой он хочет писать
портрет.
Он — среднего роста, но так широкоплеч, что казался низеньким. Под изорванным пиджаком неопределенного цвета на нем — грязная, холщовая рубаха, на ногах — серые, клетчатые брюки с заплатами и растоптанные резиновые галоши. Широкое, скуластое лицо, маленькие, острые
глаза и растрепанная борода придавали ему сходство с
портретами Льва Толстого.
— Послушай, — сказала она, — я сейчас долго смотрела на
портрет моей матери и, кажется, заняла в ее
глазах совета и силы.
Да и в самом Верхлёве стоит, хотя большую часть года пустой, запертой дом, но туда частенько забирается шаловливый мальчик, и там видит он длинные залы и галереи, темные
портреты на стенах, не с грубой свежестью, не с жесткими большими руками, — видит томные голубые
глаза, волосы под пудрой, белые, изнеженные лица, полные груди, нежные с синими жилками руки в трепещущих манжетах, гордо положенные на эфес шпаги; видит ряд благородно-бесполезно в неге протекших поколений, в парче, бархате и кружевах.
Она взглянула на
портрет матери Райского. Долго глядела она на ее томные
глаза, на задумчивую улыбку.
— Как нечего, а света, а их! — указал он на
портреты предков. — Вон как они вытаращили
глаза! Но разве я — они? Разве я — свет?
По стенам
портреты: от них не уйдешь никуда — они провожают всюду
глазами.
Верочка только что ворвалась в переднюю, как бросилась вприпрыжку вперед и исчезла из
глаз, вскидывая далеко пятки и едва глядя по сторонам, на
портреты.
Райский между тем изучал
портрет мужа: там видел он серые
глаза, острый, небольшой нос, иронически сжатые губы и коротко остриженные волосы, рыжеватые бакенбарды. Потом взглянул на ее роскошную фигуру, полную красоты, и мысленно рисовал того счастливца, который мог бы, по праву сердца, велеть или не велеть этой богине.
Он подошел к мольберту; снял зеленую тафту: там был
портрет Софьи —
глаза ее, плечи ее и спокойствие ее.
В воскресенье он застал много народу в парадной гостиной Татьяны Марковны. Все сияло там. Чехлы с мебели, обитой малиновым штофом, были сняты; фамильным
портретам Яков протер мокрой тряпкой
глаза — и они смотрели острее, нежели в будни. Полы натерли воском.
— Нет,
портрет — это слабая, бледная копия; верен только один луч ваших
глаз, ваша улыбка, и то не всегда: вы редко так смотрите и улыбаетесь, как будто боитесь. Но иногда это мелькнет; однажды мелькнуло, и я поймал, и только намекнул на правду, и уж смотрите, что вышло. Ах, как вы были хороши тогда!
Бабушка с княгиней пила кофе, Райский смотрел на комнаты, на
портреты, на мебель и на весело глядевшую в комнаты из сада зелень; видел расчищенную дорожку, везде чистоту, чопорность, порядок: слушал, как во всех комнатах попеременно пробили с полдюжины столовых, стенных, бронзовых и малахитовых часов; рассматривал
портрет косого князя, в красной ленте, самой княгини, с белой розой в волосах, с румянцем, живыми
глазами, и сравнивал с оригиналом.
Он молча, медленно и глубоко погрузился в
портрет. Райский с беспокойством следил за выражением его лица. Кирилов в первое мгновение с изумлением остановил
глаза на лице
портрета и долго покоил, казалось, одобрительный взгляд на
глазах; морщины у него разгладились. Он как будто видел приятный сон.
— Как, Софья Николаевна? Может ли быть? — говорил Аянов, глядя во все широкие
глаза на
портрет. — Ведь у тебя был другой; тот, кажется, лучше: где он?
Он был в их
глазах пустой, никуда не годный, ни на какое дело, ни для совета — старик и плохой отец, но он был Пахотин, а род Пахотиных уходит в древность,
портреты предков занимают всю залу, а родословная не укладывается на большом столе, и в роде их было много лиц с громким значением.
Прочь prince Pierre, comte Serge, тетушки, эти портьеры, драпри, с
глаз долой
портреты: все это мешает только счастью.
Она опять походила на старый женский фамильный
портрет в галерее, с суровой важностью, с величием и уверенностью в себе, с лицом, истерзанным пыткой, и с гордостью, осилившей пытку. Вера чувствовала себя жалкой девочкой перед ней и робко глядела ей в
глаза, мысленно меряя свою молодую, только что вызванную на борьбу с жизнью силу — с этой старой, искушенной в долгой жизненной борьбе, но еще крепкой, по-видимому, несокрушимой силой.
«А отчего у меня до сих пор нет ее
портрета кистью? — вдруг спросил он себя, тогда как он, с первой же встречи с Марфенькой, передал полотну ее черты, под влиянием первых впечатлений, и черты эти вышли говорящи, „в
портрете есть правда, жизнь, верность во всем… кроме плеча и рук“, — думал он. А
портрета Веры нет; ужели он уедет без него!.. Теперь ничто не мешает, страсти у него нет, она его не убегает… Имея
портрет, легче писать и роман: перед
глазами будет она, как живая…
Я уже знал ее лицо по удивительному
портрету, висевшему в кабинете князя; я изучал этот
портрет весь этот месяц. При ней же я провел в кабинете минуты три и ни на одну секунду не отрывал
глаз от ее лица. Но если б я не знал
портрета и после этих трех минут спросили меня: «Какая она?» — я бы ничего не ответил, потому что все у меня заволоклось.
Ваш
портрет совсем на вас не похож: у вас
глаза не темные, а светлые, и только от длинных ресниц кажутся темными.
Через минуту появилась высокая, полная старушка с седой головой, без чепца, с бледным лицом, черными, кротко мерцавшими
глазами, с ласковой улыбкой, вся в белом: совершенно старинный
портрет, бежавший со стены картинной галереи: это редакторша.
На
портрете мать Привалова была нарисована еще очень молодой женщиной с темными волосами и большими голубыми
глазами.
С террасы стеклянная дверь вела в гостиную; а в гостиной вот что представлялось любопытному взору наблюдателя: по углам изразцовые печи, кисленькое фортепьяно направо, заваленное рукописными нотами, диван, обитый полинялым голубым штофом с беловатыми разводами, круглый стол, две горки с фарфоровыми и бисерными игрушками екатерининского времени, на стене известный
портрет белокурой девицы с голубком на груди и закатившимися
глазами, на столе ваза с свежими розами…
И
глаза его неподвижно остановились на
портрете его матери.
Генеральша несколько времени, молча и с некоторым оттенком пренебрежения, рассматривала
портрет Настасьи Филипповны, который она держала пред собой в протянутой руке, чрезвычайно и эффектно отдалив от
глаз.
На главной стене висел старинный
портрет Федорова прадеда, Андрея Лаврецкого; темное, желчное лицо едва отделялось от почерневшего и покоробленного фона; небольшие злые
глаза угрюмо глядели из-под нависших, словно опухших век; черные волосы без пудры щеткой вздымались над тяжелым, изрытым лбом.
В пакете лежали лицом к лицу пастелевый
портрет его отца в молодости, с мягкими кудрями, рассыпанными по лбу, с длинными томными
глазами и полураскрытым ртом, и почти стертый
портрет бледной женщины в белом платье, с белым розаном в руке, — его матери.
— Вижу, — отвечал серый, прищуривая
глаза и поднося к свече дорогой браслет с женским
портретом.
Слово «теперь» значило: когда у них нет матери, и вызвало грустные воспоминания в сердце бабушки, — она опустила
глаза на табакерку с
портретом и задумалась.
Герой мой, в самом деле, ни о чем больше и не думал, как о Мари, и обыкновенно по целым часам просиживал перед присланным ею
портретом:
глаза и улыбка у Мари сделались чрезвычайно похожими на Еспера Иваныча, и это Вихрова приводило в неописанный восторг.
Может быть, эта толщина и некоторое сходство с
портретом Екатерины Великой, которое поразило меня в ней, придавали ей в моих
глазах гордый вид; но я совершенно оробел, когда она, пристально глядя на меня, сказала мне: «Друзья наших друзей — наши друзья».
Лена видела его
портрет: лицо, как у мумии, и черные, горящие каким-то особенным блеском
глаза.
Лицо широкое, белое, лоб узкий, обрамленный желтоватыми негустыми волосами,
глаза крупные, тусклые, нос совершенно прямой, рот стертый, подернутый тою загадочною, словно куда-то убегающей улыбкой, какую можно встретить на
портретах, писанных доморощенными живописцами.
Матвей Кожемякин долго, не мигая
глазами, смотрит на
портреты, потом, крестясь, тихо шепчет...
— Как тут сказать? — озабоченно пробормотал Базунов, не отводя
глаз от
портрета иеромонаха.
Но у Надежды Петровны стучало в ушах. Она уставилась
глазами в
портрет, и ей показалось, что старый помпадур сверкал на нее оттуда
глазами.
Наступила эпоха обедов и балов. Надежда Петровна все крепилась и не спускала
глаз с
портрета старого помпадура. В городе стали рассказывать друг другу по секрету, что она надела на себя вериги.
Я понял. Должно быть, это понял и Бутлер, видевший у Геза ее совершенно схожий
портрет, так как испуганно взглянул на меня. Итак, поразившись, мы продолжали ее не знать. Она этого хотела, стало быть, имела к тому причины. Пока, среди шума и восклицаний, которыми еще более ужасали себя все эти ворвавшиеся и содрогнувшиеся люди, я спросил Биче взглядом. «Нет», — сказали ее ясные, строго покойные
глаза, и я понял, что мой вопрос просто нелеп.
— Узнать можно, — отвечала Круциферская, не сводя
глаз с
портрета. — Как это вы его давно не принесли!
Пришедши в свой небольшой кабинет, женевец запер дверь, вытащил из-под дивана свой пыльный чемоданчик, обтер его и начал укладывать свои сокровища, с любовью пересматривая их; эти сокровища обличали как-то въявь всю бесконечную нежность этого человека: у него хранился бережно завернутый портфель; портфель этот, криво и косо сделанный, склеил для женевца двенадцатилетний Володя к Новому году, тайком от него, ночью; сверху он налепил выдранный из какой-то книги
портрет Вашингтона; далее у него хранился акварельный
портрет четырнадцатилетнего Володи: он был нарисован с открытой шеей, загорелый, с пробивающейся мыслию в
глазах и с тем видом, полным упования, надежды, который у него сохранился еще лет на пять, а потом мелькал в редкие минуты, как солнце в Петербурге, как что-то прошедшее, не прилаживающееся ко всем прочим чертам; еще были у него серебряные математические инструменты, подаренные ему стариком дядей; его же огромная черепаховая табакерка, на которой было вытиснено изображение праздника при федерализации, принадлежавшая старику и лежавшая всегда возле него, — ее женевец купил после смерти старика у его камердинера.
При виде
портрета польского короля, с известной надписью, поляки взглянули с гордой улыбкой друг на друга; пан Тишкевич также улыбнулся, но когда взоры его встретились со взорами хозяина, то что-то весьма похожее на презрение изобразилось в
глазах его: казалось, он с трудом победил это чувство и не очень торопился пожать протянутую к нему руку боярина Кручины.
Она тоже имела несколько десятков тысяч десятин, много овец, конский завод и много денег, но не «кружилась», а жила у себя в богатой усадьбе, про которую знакомые и Иван Иваныч, не раз бывавший у графини по делам, рассказывали много чудесного; так, говорили, что в графининой гостиной, где висят
портреты всех польских королей, находились большие столовые часы, имевшие форму утеса, на утесе стоял дыбом золотой конь с брильянтовыми
глазами, а на коне сидел золотой всадник, который всякий раз, когда часы били, взмахивал шашкой направо и налево.